Бета: отсутствует
Фендом: Kuroshitsuji
Название: Одержимость
Жанр: general, angst
Рейтинг: R
Размер: мини
Пейринг: Рональд/Грелль
Саммари: на заявку с РПК: Рональд/Грелль. "Ты же, кажется, девушек любишь!" "А разве мой наставник не леди?" Если можно, рейтинг! NH!
Предупреждение: ООС, может быть
Статус: закончен
Размещение: предупредите, если захотите вдруг разместить где-то )
~*~*~
читать дальшеОн повеса и на словах, и на деле. Доминика, Аннабель, Вероника, Серена, Кэтрин – всех имён и не упомнишь: иногда – девушка на неделю, чаще – на ночь. Обычно – штучный товар, слегка реже имеет бесплатное приложение в качестве одной или двух симпатичных подруг…
И лица у них всех одинаковые, думает Рональд, каждый раз выдавая один и тот же набор заштампованных, но безотказных фраз. И отвечают они тоже одинаково: одинаково смеются, одинаково кокетничают и одинаково делают вид, что смущаются его недвусмысленных намёков.
Он повеса на словах и на деле, но по сути – он что-то среднее между скучающим и избалованным ребёнком, уставшим от роскошной жизни, и до дрожи в коленях неуверенным в себе молодым человеком, стесняющимся своих чувств и скрывающим их за показной игрой в плейбоя.
Чего же хочет Рональд Нокс на самом деле, если шикарные красотки – не более чем надоевшая коллекция любовных побед? Длинноногие, смуглые и бледные, жгучие брюнетки и утончённые блондинки, львицы и снежные королевы, утончённые и слегка грубоватые, девушки на любой вкус – в его списке можно было бы найти даже пару демониц и ангелов, если бы он записывал их всех.
Но с ума его сводят не они, не они заставляют по ночам стонать в подушку, судорожно скользя пальцами по требовательной изнывающей плоти, не их волосы он представляет разметавшимися по подушкам, не их имена срываются с его губ вместе с неудовлетворёнными всхлипами, когда его накрывает волна оргазма.
В такие моменты, раскинувшись на широкой кровати и тяжело дыша, бессмысленно глядя в потолок и чувствуя себя совершенно опустошённым, но ещё больше неудовлетворённым, Рон как никогда отчётливо понимает, что совершенно безнадёжно и отчаянно одержим своим наставником.
Грелль – не такой, как все его пассии.
Грелль по-настоящему женственен. Он обожает высокий каблук, он угнетён необходимостью соблюдать строгий дресс-код, не позволяющий представителям мужского пола носить юбки, он любит вызывающий макияж, он заигрывает с мужчинами и откровенно гордится своими великолепными волосами.
По факту он ведёт себя в точности так же, как и любая из барышень Нокса, но по сути он делает это настолько более естественно, что Рональду иногда кажется: в Сатклиффе гораздо больше женского, чем во всех девушках управления вместе взятых.
Грелль, в отличие от них, по-настоящему живой и знает себе цену. Он не похож на фарфоровую куклу, он не прикрывается любовью к мелодрамам и животным, он почти никогда не ведёт себя так, как того ожидают другие, а его улыбка вызывает настоящие мурашки, и Нокс не уверен, от страха или от возбуждения его прошибает дрожь каждый раз при виде ослепительно-белого оскала акульих зубов и немного сумасшедшего взгляда жёлто-зелёных глаз.
Глаза у всех жнецов одинаковые, но безумие, плещущееся в глазах Грелля почти за границей нормы, делает именно их особенными и неповторимыми. Именно они сводят Рональда с ума бессонными ночами, когда терпеть рядом с собой до тошноты отвратительное тепло чужого тела становится невозможно.
И хочется, чтобы на другой половине кровати вместо пышногрудой и фигуристой – тонкий и худой, и чтобы не тёплые загорелые руки на талии, а прохладные и белые, со слегка выпирающей запястной косточкой и длинными пальцами…
И чтобы под руками рассыпались алой волной длинные, до талии, волосы, и чтобы по груди скользили тонкие губы, и чтобы кожу до крови прихватывали острые зубы, и чтобы взгляд – потемневший от желания, и чтобы стоны – высокие и нетерпеливые, а поцелуи – терпкие и жадные, и облизывать кадык, и впиваться губами, оставляя следы, в тонкую шею… А потом – чтобы снова стоны, которые заглушать своим ртом, и умопомрачительно желанное распалённое тело, и руки, царапающие спину, и жаркая теснота, и сбивающееся дыхание, и тёмные круги перед глазами от нетерпения и страсти…
Когда одержимость переходит в ту стадию, что даже думать о ком-нибудь другом противно, Нокс решает, что так больше не может продолжаться.
– Я хочу вас, – прямо говорит он Сатклиффу, закрывая за собой дверь их кабинета и в упор глядя на наставника. Грелль удивлённо вскидывает брови и склоняет голову набок, отвлекаясь от полирования ногтей.
– Ты же, кажется, девушек любишь?
– А разве мой наставник не леди?
Грелль прищуривается и как-то странно ухмыляется, медленно вставая из-за стола и неторопливо, покачивая бёдрами, приближаясь к своему стажёру. Рональд нервно сглатывает и невольно вжимается спиной в дверь.
– Неужели наш неутомимый Рональд Нокс решил, что любовные утехи только с девушками ему наскучили? – полюбопытствовал Грелль, встав почти вплотную к младшему жнецу. – И он решил начать своё знакомство с другим полом с наиболее симпатичного его представителя?
– Я не… – Рональд не знает, что ответить, все мысли в голове беспорядочные и нелепые, он теряется от такой близости.
– Ронни, – проникновенно говорит Грелль и ухмыляется, скользнув руками по плечам остолбеневшего Нокса. – Я леди. Но я не женщина. А тебе нужна женщина, или много женщин – это как посмотреть. Их ещё много, не переживай, герой-любовник, найдёшь своё счастье.
И когда он, хитро улыбаясь, прижимается ещё теснее, Рональд чувствует на своих губах его дыхание, и уже зажмуривается в предвкушении и подаётся вперёд… И слышит только щёлкнувшие в миллиметре от его лица зубы и беззлобный щелчок по носу.
– Мал ещё, – довольно дружелюбно бросает Грелль, и становится ясно, что он отнёсся к признанию не всерьёз.
У Мейлин малиновые волосы, а в глазах отражается тщательно скрываемая сущность убийцы. Она старается делать вид, что ничуть не отличается от остальных девушек, разве что более рассеянная и неловкая, но нет-нет, да проскальзывает в её движениях или взглядах что-то, неуловимо напоминающее безжалостного аловолосого жнеца.
Рональд привыкает засыпать, сжимая её в своих объятиях, и обещает себе, что однажды станет достоин того, чей отказ, а если точнее – даже не отказ, а несерьёзное отношение к чувствам, не надуманным, настоящим – впервые его задели.
Он старается не думать, забыть, прогнать сны и мысли – но иногда всё же шепчет, щекоча дыханием шею своей девушки, шепчет, зарывшись лицом в малиновые волосы и представляя вместо них другие, шепчет самому себе, что станет другим, станет тем, кого можно будет воспринимать всерьёз, тем, кто нужен его мечте.